Алексей, вы участвовали в соревнованиях в разные годы в разных ролях. Что лучше или легче: быть главным судьей или выступать вместе с командой?

– Да, в 2005 и 2008 годах я выступал в качестве участника, потом был и старшим судьей этапа №3 «Противоаварийная тренировка». В этом году мне доверили быть главным судьей соревнований. В любой позиции в нашем «оперативно-технологическом управлении» требуется максимальная мобилизация, подготовка и ответственность. В роли участника ты фактически показываешь свои знания. Выступишь неудачно – подведешь команду. В роли судьи этапа нужно заблаговременно придумать тему, разобрать по крупицам все нюансы. Роль главного судьи требует максимальной организации. На него возлагается ответственность за объективность и прозрачность всего судейства.

– Когда соревнования были сложнее: в середине 2000-х, когда все начиналось, или сейчас?

– Думаю, что 80% сегодняшних команд, выступавших на региональных этапах, могли бы войти в тройку призеров финала первых трех соревнований. За прошедшее десятилетие уровень знаний, подготовки и профессионализма оперативного персонала значительно повысился. Плюс кардинально изменился подход к проведению соревнований: добавились новые этапы, они (этапы) стали более сложными и приближенными к основной деятельности оперативного персонала. В целом соревнования все больше и больше становятся одной из обязательных форм работы с персоналом.

– На соревнованиях вы наверняка отмечаете недочеты в подготовке команд, здесь же даются практические навыки, которые участники должны передать своим коллегам на станциях. Проверяете, учтен ли этот опыт в дальнейшем?

– С 2016 года у нас отработан механизм: после проведения соревнований судейская комиссия анализирует результаты, фиксирует основные системные ошибки. Затем готовит подробный отчет, который включает аналитику и план мероприятий по их устранению. Соревнования – это не только способ выявить победителей, это также прямая обратная связь от наших коллег: от начальника смены станции до машиниста. По итогам мы видим, как скорректировать работу персонала, в какой области нужно укрепить знания.

– Расскажите, пожалуйста, про основные задачи Департамента эксплуатации РусГидро.

– Мы работаем в четырех направлениях. Первое – организация эксплуатации основного оборудования: турбинного, гидромеханического и электротехнического, а также гидротехнических сооружений. Второе – релейная защита и автоматика, оборудование, которое обеспечивает работу станции в нормальном и оптимальном режимах. Третье – организация эксплуатации объектов, включая организацию деятельности оперативного персонала, и четвертое – управление режимами работы объектов. Эти направления закрывают весь контур оборудования и сооружений ГЭС, основные задачи, которые могут решать гидроэлектростанции, а также работу с персоналом технических служб. При этом мы стараемся охватить все гидроэнергетические объекты Группы РусГидро – и филиалы, и подконтрольные общества.

– 10 лет в РусГидро реализуется Программа комплексной модернизации. Как выстраивается взаимодействие при реализации столь масштабных проектов, какую роль играет Департамент эксплуатации?

– Деятельность всех подразделений Производственного блока неразрывна. Департамент эксплуатации участвует в формировании требований к проектам реконструкции оборудования еще на стадии инициирования. Филиалы дают предложения, Департамент реализации производственных программ их сводит. Мы корректируем предложения таким образом, чтобы модернизация была максимально эффективна и безопасна в контуре не одного объекта, а Группы в целом, чтобы денежный поток, который мы имеем на реконструкцию, использовался максимально эффективно.

Когда проект реализуется, работники Департамента эксплуатации рассматривают и согласовывают проектную документацию. Когда оборудование спроектировано и поставлено, начинается этап монтажа, затем – пусконаладочные работы перед вводом в эксплуатацию. При участии моих коллег согласовывается программа испытаний, а в большинстве случаев они сами участвуют в испытаниях оборудования на объекте. Уже в дальнейшем работники департамента помогают в текущей эксплуатации. Подчеркну, что мы не ставим себе задачу просто контролировать филиалы, наша функция – помогать коллегам.

– В минувшее половодье на нескольких гидростанциях были установлены рекорды суточной выработки. За счет чего случаются высокие показатели?

– Необходимое условие для рекордов – это, конечно, высокая водность. К примеру, прошлый год был многоводным в Сибири и на Дальнем Востоке, поэтому там рекорды по выработке электроэнергии. А вот на Волге был близкий к маловодью год. Что хорошо у РусГидро: редко маловодье бывает везде, сразу по всей стране. Но одной высокой водности мало. Чтобы использовать на благо человека подаренные природой ресурсы, нужно: организовать надежную работу оборудования, правильно спланировать ремонтную кампанию, рассчитать и эффективно спланировать режим работы ГЭС, причем во взаимодействии с регулирующими органами, такими как Росводресурсы и Системный оператор. Мы же не одни в энергосистеме и водохозяйственном комплексе страны, и не всегда наши интересы совпадают с другими участниками энергорынка и водопользователями. Приходится искать различные решения, где-то идти на компромиссы, где-то доказывать, что наша позиция в данных условиях – самый правильный вариант. Для организации максимально эффективной работы на ОРЭМ (конечно, при условии отсутствия рисков нарушения нормального режима работы объекта или требований нормативных документов) мы тесно взаимодействуем с коллегами из Департамента по работе на оптовом рынке электроэнергии и мощности.

– Сейчас в компании меняется подход к формированию ремонтных графиков. Почему это назрело и как отражается на вашей работе?

– Оптимизацией ремонтов мы занимаемся совместно с филиалами, Гидроремонтом-ВКК и другими департаментами Исполаппарата РусГидро. Анализ последних лет показывает, что при реализации ремонтной программы мы получаем существенное снижение платы за мощность. В соответствии с требованиями регламентов рынка оплачиваемая длительность планового ремонта ограничена 180 сутками. Но допускается раз в четыре года ремонтировать оборудование в течение 270 суток. При этом если мы реконструируем объект, то ремонтная программа, как правило, длится порядка года и больше. Мы не получаем штрафов, но и денег тоже.

Как меняем подход: график ремонта на предстоящий год мы начинаем анализировать заблаговременно. Собираем все данные и планы от станций, затем у нас есть период времени, чтобы понять, где можем сократить продолжительность ремонта, в том числе за счет передвижки сроков или оптимизации ресурсов Гидроремонта-ВКК.

– Разрешение проводить «ремонты по состоянию» помогут с оптимизацией программы?

– Сейчас мы уже по факту переходим в ряде случаев на ремонты по состоянию. В перспективе необходимо определить дополнительные критерии оценки состояния оборудования, которые позволят более эффективно планировать ремонты. Когда мы изменим систему планирования ремонтов, аспекты, о которых мы говорили ранее – в части снижения платы за мощность, будут минимизироваться.

– В компании реализуется ряд проектов по цифровизации, в том числе связанных с дистанционным управлением оборудованием и станциями. Расскажите, на какой они стадии?

– Фактически мы реализуем проекты по цифровизации совместно с другими субъектами энергетики последние 5–6 лет. Прежде всего они направлены на повышение управляемости, гибкости. Реализованы проекты по Системе доведения плановой мощности (СДПМ). В общих чертах ее суть в следующем: раньше начальник смены станции получал данные и формировал график, который реализовывался групповым регулятором активной мощности. Сейчас диспетчерский график загружается и реализуется без воздействия человека. Мы исключили риск ошибки персонала на объекте, мы получили график, который корректируется ежечасно, система реализует его без вмешательства персонала.

Второй проект, который мы реализуем с Системным оператором, – это организация дистанционного управления оборудования распредустройств из единого диспетчерского центра. Пока он реализован только на Воткинской ГЭС, но после доработки всех нюансов и отклонений будет развернут на станциях «нового поколения»: Саяно-Шушенской, Майнской, НижнеБурейской, Жигулевской ГЭС и других. Такой подход позволяет сократить время при переключениях и исключить возможные ошибки оперативного персонала, что важно как для Системного оператора, так и для нас – ведь во время переключений надежность системы снижается.

– Каковы перспективы по оборудованию для объектов «нового поколения»? Может ли как-то на нас повлиять ситуация с импортозамещением и текущей геополитической ситуацией?

– К счастью, в рамках ПКМ мы уже завершаем реконструкцию большей части – 80–90% оборудования крупных ГЭС. В настоящее время подходят к финальному этапу проекты на Саратовской, Чебоксарской, Воткинской, Нижегородской ГЭС, а на малых ГЭС на Северном Кавказе мы еще в начале пути. Конечно, есть проекты, которые мы вынуждены двигать вправо. Например, проект по модернизации второго агрегата Нижегородской ГЭС. Оборудование все есть, но система управления агрегатом спроектирована на базе Siemens. Есть альтернативные российские производители – «Прософт», «Элара», но, чтобы на них перейти, необходимо поменять проектную документацию. Ситуация оказывает на нас влияние, но это не критично.

Чтобы использовать на благо человека подаренные природой ресурсы, нужно: организовать надежную работу оборудования, правильно спланировать ремонтную кампанию, рассчитать и эффективно спланировать режим работы ГЭС.

– А по КРУЭ все планы выполнены?

– В начале 2000-х годов установка КРУЭ была модным трендом. И да, это действительно надежное оборудование. Однако, как показала практика, к выбору КРУЭ при реконструкции надо подходить с холодной головой и оценкой экономического эффекта. Так, на Саяно-Шушенской ГЭС проект по установке КРУЭ, безусловно, оправдан: на территории, зажатой горным массивом, разместить ОРУ 500 кВ очень сложно.

Если территория большая и нет влияния климатического фактора, то там надо ставить ОРУ, и оно будет работать долго и не менее надежно. При этом затраты на реконструкцию будут на порядок ниже.

– Вопросы с новым оборудованием и цифровизацией всегда затрагивают персонал, который с ним работает на объектах. Как компания включает опытных энергетиков со стажем в новую реальность, ведь сопротивление инновациям не редкость?

– Да, на филиалах консерватизм, наверное, более всего распространен среди оперативного персонала более старшего возраста. Многие учились производить переключения, ликвидировать аварии, вести режимы по пособиям полувековой давности, но сейчас оборудование становится другим: оно более автоматизировано и почти не требует человеческого воздействия. При этом оперативный персонал сегодня получает полную информацию о том, что в каком оперативном состоянии находится, что называется, не вставая с рабочего места. Понятно, что обходы и осмотры остались, их надо делать, но за последние 10–15 лет произошел настоящий цифровой прорыв.

Со временем меняются требования к оперативному персоналу, к примеру, сейчас машинист должен иметь высшее образование, по крайней мере закончить бакалавриат. Совместно с Департаментом управления персоналом и КорУнГом мы реализуем много проектов, направленных на повышение эффективности работы с персоналом. Так, на всех объектах установлены корпоративные тренажеры переключений, схожие с теми, что мы применяем на соревнованиях, используются видеосюжеты, в которых показано, как правильно выполнять переключения, ликвидировать аварии, допускать ремонтный персонал к выполнению работ. Большинство работников проходит курсы повышения квалификации, и они уже могут в полной мере использовать все свойства цифровизации с учетом накопленного опыта и знания оборудования.

– Что касается развития направлений деятельности Департамента, какие задачи ставите перед коллективом?

– Если смотреть на гидрогенерацию, то здесь контур максимально развит. Сейчас мы начинаем помогать коллегам из Департамента организации производственной деятельности объектов энергетики ДФО. Так, у нас есть компетенции в обеспечении эксплуатации ГТС, поэтому мы готовы разбираться с вопросами гидротехнических сооружений тепловых станций. Также мы можем оказывать методологическую поддержку в части релейной защиты и автоматики всех ПО как в сетевом комплексе, так и в теплогенерации: по сути, элементная база та же самая. В части управления режимами мы уже не первый год взаимодействуем с коллегами из ДГК и стараемся координировать работу ГЭС и ТЭС Дальнего Востока так, чтобы получить суммарный технико-экономический эффект для всей Группы РусГидро, а не для какого-либо общества или объекта. Это постепенное продолжение интеграции, когда мы распространяем свои эффективные методы работы, чтобы повышать надежность функционирования всех наших объектов. Есть единая Группа РусГидро, у нас есть работники с определенными компетенциями, и мы должны друг другу помогать.