«Нужно строить»

Александр Гаркин – о будущем дальневосточной гидроэнергетики.

Опытные гидроэнергетики и строители считают, что возвести одну или две гидростанции за трудовую жизнь – это большая удача. ­Исполнительному директору АО «Нижне-­Бурейская ГЭС» Александру ­Гаркину повезло: с завершением строительства второй ступени Бурейского каскада на его личном счету будет уже четыре станции. И останавливаться Александр Сергеевич не планирует.

«Мы сразу начали все делать так, чтобы новый гидроузел максимально вписался в природу и не нанес ей вреда».

ВСЕ ПО ПЛАНУ

– Александр Сергеевич, четыре года назад на Нижне-Бурейской ГЭС все только начиналось. Сейчас проект на финишной черте. Все ли получилось так, как планировалось?

– Наша команда приложила для этого огромные усилия. Действительно, в 2013 году на стройплощадку только заходил генподрядчик, разворачивал свои мощности. Так что основной пик работ пришелся на ­2014–2016 годы.

– Изначально пуск станции был запланирован на конец 2016 года. Какие причины помешали уложиться в эти сроки?

– В декабре прошлого года мы были готовы пустить первый и второй гидро­агрегаты, но оставались нерешенными вопросы подготовки ложа водохранилища. Рус­Гидро взяло на себя финансирование работ по лесоочистке, санитарной подготовке. Но возник вопрос, кто же обладает полномочиями подтвердить факт готовности ложа водохранилища к заполнению.

– То есть тормозила административная машина?

– При отсутствии современной законодательной базы мы были вынуждены обращаться в Правительство РФ, в итоге было дано поручение Минстрою организовать приемочную комиссию. Такая комиссия была организована, по ее итогам 23 марта меж­региональной группой по регулированию стоков Буреи и Зеи было принято решение о наполнении водо­хранилища Нижне-­Бурейской ГЭС. ­Сейчас промежуточную отметку 128 м мы набрали, пустили на холостой ход первый и ­второй гидро­агрегаты.

– Как они себя показали в ходе испытаний?

– Этот пуск подтвердил: турбины изготовлены качественно. Особых замечаний к заводу-изготовителю у нас нет. Сейчас завершается программа контроля холостого хода. На первом агрегате специалисты уже провели высоковольтные испытания ротора и статора. 19 апреля наладочные работы завершились, первый агрегат включили в сеть. То же самое в ближайшее время предстоит второй машине, а во втором полугодии пустим станцию на полную мощность.

– Какие работы по подготовке ложа водохранилища осталось завершить?

– По нашей части работ не так уж много, в мае мы их закончим. Останется лишь вынести из зоны подтопления линии электро­передачи 220 и 500 кВ. ФСК работает в этом направлении, по плану перенос ЛЭП должен завершиться в начале июня.

ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ ПРОРЫВ

– Все специалисты, с кем мне в последнее время довелось пообщаться, говоря о Нижне-­Бурейской ГЭС, характеризуют ее возведение единогласно: беспрецедентные сроки строительства. Вы согласны с этой характеристикой?

– Согласен. Даже с учетом того, что генподрядчик был выбран поздновато. Мы еще на стадии подготовки разработали технологию строительного производства, запустили в котловане бетонные заводы. Вы помните, как в 2014–2015 годах гидрострои­тели били все рекорды? Это все благо­даря тому, что плечо доставки бетонной смеси было очень коротким. Плюс, конечно, ряд принятых по ходу строительства технических решений.

– Что это за решения, столь радикально ускорившие стройку?

– Например, технология возведения коллектора осушения проточной части с помощью мостовых пере­ходов. Ее мы применили и при устройстве коллектора ­аэрационных труб. Сборно-­сегментная облицовка позволила ­сэкономить время на укладке бетона. Новшеств было много.

– А есть примеры использования подобных решений при возведении других гидростанций?

– В этом плане Нижне-Бурейская ГЭС является пионером. Все технологии родились и были опробованы именно здесь. Еще одна отличительная черта стройки, на которую обращают внимание, – по ней не нужно ходить в сапогах. Еще на стадии подготовки мы проложили асфальтированную дорогу до площадки основных работ. Когда сюда пришел генподрядчик, котлован был готов. Причем сухой котлован, в перемычках которого мы применили противофильтрационную технологию буросекущих свай. Ее же впоследствии использовали при сооружении грунтовой части плотины, что также позволило сэкономить немало времени.

– Недавно гендиректор ЛГП Владимир Пехтин, говоря о Нижне-­Бурейской ГЭС, отметил, что это уникальный проект с точки зрения взаимодействия заказчика, проектировщика, подрядчиков. Расскажите, пожалуйста, как удалось добиться столь слаженной работы.

– Прежде всего благодаря географии. Все объединились ­прямо здесь, в одном управленческом блоке, что называется, без отрыва от производства. В том, что именно такое расположение приносит большую пользу, все убедились в первый же год работы. Не нужно тратить времени на поездки, командировки, чтобы обсудить текущие вопросы, постоянно возникающие в ходе строительства. Ведь все участники проекта фактически живут на стройке! В таком управленческом ­конгломерате быстро сложилась единая команда.

НЕ НАВРЕДИТЬ

– Вы говорили о том, что ваша мечта – сделать Нижне-Бурейскую ГЭС самой «зеленой» в России. Это удалось? Расскажите подробнее об охранно-спасательной операции «Мазай». В чем уникальность экологической программы Нижне-Бурейской ГЭС?

– Еще в ходе строительства Бурейской ГЭС мы проводили экологический и социальный мониторинг и уже тогда задумывались о том, чтобы применить этот опыт на других стройках. Так что изначально на стройплощадке новой станции cтарались не строить временных сооружений – только постоянные. Мы сразу начали все делать так, чтобы новый гидро­узел максимально вписался в природу и не нанес ей вреда. Это была первая задача.

Вторая заключалась в том, ­чтобы минимизировать воздействие на окружающую среду при подготовке к наполнению водохранилища. Совместно с биологами, представителями Дирекции по охране и использованию животного мира и особо охраняемых природных территорий Амурской области составили программу минимизации экологических рисков, которые неизбежны при любом антропогенном воздействии. Главный пункт этой программы – отвлечь животных от мест обитания, которые попадают в зону затопления. Для этого устроили специаль­ные подкормочные площадки в безопас­ных местах. Наблюдения показали, что животные охотно перемещаются из привычных мест туда, где сытнее и безопаснее. Для птиц, особенно для таких редких видов, как ­аисты и утки мандаринки, мы тоже подыскали новые места обитания, построили там искусственные гнездовья и вскоре убедились в том, что они активно заселяются новыми жильцами, появляется потомство. Переселили и редкие растения, эндемики. Причем переносили их вместе с почвой, иногда даже с куском скалы, отделяемым с помощью канатной пилы. Судя по данным наблюдений специалистов ботанического сада, они тоже прижились неплохо.

Первый этап наполнения водохранилища проходил под строгим контролем экологов. Мы обследовали территории, острова, которые образуются при затоплении, вывозили оттуда животных. На мой взгляд, это действительно удачный опыт, который позво­ляет распространить его на других строящихся станциях.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

– Исчерпывается ли потенциал Буреи строительством каскада из двух станций? Каким вы видите будущее развитие гидро­энергетики в регионе?

– Для того чтобы максимально использовать гидропотенциал ­Буреи, необходимо строить еще одну станцию. И вот почему: за зиму Бурейская ГЭС полностью срабатывает свое водохранилище – от нормального подпорного уровня до уровня мертвого объема. То есть этого запаса воды хватает на зиму буквально впритык, притом что электроэнергия станции в период ОЗП востребована в полном объеме. А поскольку в это время притоки Буреи очень низкие, необходимо создать выше по течению еще одно водохранилище. Это позволит решить целый ряд вопросов. В частности, усилить противопаводковый эффект, а 2013 год наглядно показал, в каких жестких условиях оказалась Бурейская ГЭС при регулировании сбросов во время экстремального паводка. Чтобы регулировать сбросы в такие периоды более комфортно, нужно строить новый гидроузел на Нимане. Плюс получим дополнительную выработку Бурейской ГЭС в зимнее время в объеме примерно 1,7 млрд кВт•ч, Нижне-Бурейской станции и, безусловно, новой Ниманской ГЭС. При правильном проектировании и выборе технологии строи­тельства за счет дополнительных расходов воды с площадки строи­тельства в  Бурейское водохранилище эффект окупаемости мы могли бы получить еще на перво­начальном этапе.

– А были ли подобные примеры в истории мирового гидростроительства? Ведь всем прекрасно известно, что инвестиции в ГЭС – это «длинные» деньги…

– Пока нет. И по моим расчетам, таким примером вполне может стать Ниманская ГЭС. Так что нам без нее не обойтись. Это особенно важно с учетом того, что на Дальнем Востоке освоение гидроресурсов очень низкое, а зима долгая, суровая. Строительство новых ГЭС – это повышение энергетической безопасности регио­на, защита от паводков и масса социальных эффектов, которые, как мы все прекрасно знаем, дают такие проекты. Ниманский створ расположен всего в 10 км от БАМа, а это магистраль стратегического значения!

– Знающие вас люди говорят: Гаркин, начиная одну стройку, уже мечтает о следующей. Так ли это? И о чем сейчас мечтает человек, построивший уже четыре гидростанции?

– Все так. Нам очень важно сохранить команду, которая построила Бурейскую, Нижне-Бурей­скую ГЭС. Эти люди умеют работать, они хотят созидать и в любой момент готовы к переезду. Надеюсь, что скоро мы начнем новую ­стройку.

– Какова судьба инфраструктуры, созданной для строительства Нижне-Бурейской ГЭС, что с ней будет после завершения строительства станции?

– Опять же возвращаясь к тому, что на стройплощадке Нижне-Бурейской ГЭС крайне мало временных сооружений, мы обсудили этот вопрос с руководством Рус­Гидро и предложили расположить в освобождающихся ­помещениях филиалы Гидроремонта-ВКК, Транспортной компании РусГидро и «РусГидро-Снабжение». Таким образом будет создан кластерный узел для дальнейшего обслуживания Бурейского каскада ГЭС, Зейской и, возможно, других станций.

PROFILE

Родился
: 14 мая 1953 года в г. Абдулино Оренбургской области.

Учился: Куйбышевский инженерно-строительный институт.

Работал: начинал трудовой путь в 1975 году стажером мастера камского спецуправления «Гидроспецстрой». С 1978 по 1988 год работал на Саяно-­Шушенской ГЭС, затем четыре года был главным инженером Евфратского гидроузла в Сирии. С 1992 по 2002 год трудился в различных организа­циях, связанных с гидроэнергетикой, а в 2002-м был приглашен на Бурейскую ГЭС. С 2007 года – генеральный директор ОАО «Нижне-Бурейская ГЭС» и ОАО «Нижне-Зейская ГЭС».

Звания и награды: Почетный гидроэнергетик (2004), Почетный энергетик (2006), Заслуженный работник ЕЭС России (2007), Заслуженный работник гидроэнергетики (2010), бронзовая медаль ВДНХ СССР «За достигнутые успехи в развитии народного хозяйства» (1987), почетная грамота ­Министерства промышленности и энергетики РФ (2003), почетный диплом правительства Хабаровского края «Строитель-созидатель» (2008), медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2010), медаль МЧС РФ «130 лет Водолазной службы России» (2012).